Вот именно о таких автономных безголовых самопорождающихся процессах-демонах я и хочу поговорить, но только не в компьютерах, а в экономике в условиях рынка.
Напоминалка о природе свободного рынка
Для начала рассмотрим свободный рынок в стиле Айн Ренд — любые два человека могут свободно договориться о чем угодно, и если обоих это устраивает, никто не вправе им помешать. В первую очередь это относится к сделкам купли-продажи, потому и называется теорией свободного рынка. Как любили вещать адвокаты-апологеты-оракули-кликуши свободного рынка: «Снимите ограничения с рынка, и он сам все сбалансирует.»
А мы хлопали ушами и верили. Ведь и правда, такая простая понятная теория. Если где-то нет сковородок или там колбасы, или они очень дорогие, то найдутся те, кто эти сковородки-колбасу купит там, где их много и дешево, и привезет, и будет так возить, пока это будет приносить прибыль, то есть цены по сути не сравняются. Ура! Никаких дефицитов! Есть колбаса! Есть сководки! Все можно купить, рынок работает!!!
Это сейчас некоторые из нас поумнели и понимают, что такой баланс, да, будет достигнут, но во-первых, это не единственный баланс, который нужен (поясню ниже), а во-вторых, нам совсем необязятательно понравится эта самая точка баланса. Например, рынок балансирует предложение и платежеспособный спрос, а у платежеспособного спроса есть свои точки баланса, которые рынок уже сводить не умеет. Скажем, если платежеспособный спрос равен одному, ну скажем, зиллиону тугриков, неважно что такое зиллион и где в обороте тугрики, то одно дело, если он распределен межу сотней миллионов семей примерно поровну, а совсем другое, когда он весь в руках одного человека, и у остальных ни шиша. Что тогда происходит? Один сидит в золотом дворце с наложницами и слугами, а все население сосет лапу. Самые удачливые, сосут что-нибудь у тех, кто в золотом дворце. Знакомая картина? Вот такой баланс, баланс расределения платежеспособного спроса необходимый для здоровой экономики свободный рынок обеспечить не может.
Поскольку как все выглядит с точки зрения свободного рынка? С его точки зрения теперь не нужно сто миллионов литров молока каждый день, не нужно сто миллионов буханок хлеба, не нужно двести миллионов поездок с работы и на работу каждый день, не нужно даже сто миллинов домов. То есть они все, конечно, нужны и очень, но не с точки зрения свободного рынка, поскольку платежеспособного спроса за этим «нужно» не стоит. А свободный рынок, увы, склонен собирать все деньги в руках очень небольшого количества людей, после чего он отправляет в пике и размазывает о землю рынки продуктов, одежды, транспорта, жилья — всего чем пользовались те, у кого не осталось денег. Об этом я уже много писал, так что не буду отвлекаться, посмотрите серию «Как (не) работает свободный рынок» на eldar.com (с видео на YouTube).
Это присказка, не сказка...
Так вот, а теперь плохая новость: все это царство нищеты и сосания — это то, как свободный рынок должен работать. На практике, все куда хуже. Об этом и данная статья.
Итак, основной тезис сторонников свободного рынка в том, что он «сам все расставит, все сбалансирует, и всем, кто не бездельники, будет хорошо», а достигаться это будет тем, что «любые два человека, свободно договорившись о чем-то, могут эту сделку осуществить.»
Увы, как известно из теории графов, поведение всей сети во времени определяется ее топологией не в меньшей, а даже в большей мере, чем поведением связанных узлов. Я сказал нечто заумное? Ну, попросту говоря, модель свободного рынка рассматривает в каждый момент только двух участников сделки, игнорируя всех остальных. Так вот, это не работает даже в теории.
Есть даже пример, когда участники рынка теряют все, действуя исключительно в своих интересах. Не верите?
Представьте себе, что рынок состоит из трех пиратов, потерпевших кораблекрушение и выброшенных на необитаемый остров со всеми награбленными сокровищами. Для простоты будем считать, что все сокровища — это монетки тех самых тугриков. Теперь допустим, что любые два из трех пиратов могут заключить сделку, в результате которой у каждого из них прибавится по одному тугрику, а у третьего исчезнет три. Результат? Очень скоро все трое останутся без сокровищ.
Конечно, Айн Ренд в таких случаях начинала кричать, что это грабеж, а грабеж должен быть запрещен государством, для чего только его, государство, и можно вообще терпеть. Правда, определить, чем отличается грабеж от сделки у нее внятно не получалось, сразу начинались какие-то разговоры о добровольности, хотя в примере выше кажый раз двое пиратов вступают в сделку совершенно добровольно. В общем, когда тебя — это грабеж, а когда ты — сделка, примерно такая логика. В общем, у третьего пирата вовсе необязательно отбирать, нередко свободная сделка двух лиц имеет влияние на третье. Примеры ниже.
Собственно, вот вам и первый пример. Представим миллион крестьянских хозяйств берущих поросенка и выращивающих их на свободном выпасе, экологически чисто и так далее, а потом сдает их на ветчину, бекон и сало на мясокомбинат, который продает их на рынке независимой республики, ну, назовем ее Осало. Дальше, есть фирма, которая содержит свиноматок, от которых получаюся все эти поросята. Еще одна ферма разводит кабанчиков, которые этих поросят этим свинматкам делают. Ну, и в конце стоит скотобойня и сам мясокомбинат. Каждое крестьянское хозяйство дешево, но вместе они загружают всю цепочку. Мясокомбинат предприятие дорогое, с кучей оборудования. Фирма, содержащая свиноматок тоже крупная. Племенной заводчик кабанчиков — хозяйство мелкое.
Теперь, республика Осало присоединяется к Единому Свинству, у которого есть свои мясокомбинаты, которые хотели бы продавать свою продукцию гражданам Осала. Осальцы, надо сказать, и сами ценят сало ЕС куда выше своего собственного, но цена кусается. Тогда обьединенные мясокомбинаты ЕС покупают производителя кабанчиков и закрывают его. Сделка законная? С точки зрения теории свободного рынка — да. Хозяин хозяйства продал его с прибылью, ему заплатили вдвое. Масокомбинаты ЕС тоже вступили в сделку совершенно добровольно. Могут они закрыть, теперь принадлежащее им предприятие? Конечно, могут! Это ведь их священная частная собственность! Вот только производство сала в Осале развалилось, без кабанчиков нет поросят, без поросят нет свиней, без свиней нет сала. И покупают теперь осальцы сало из ЕС по той цене, по которое еэсовцы им его продают. Ну, когда удается случайно подработать, поскольку ни у крестьян, ни у масокобината, денег теперь вообще нет. Вот вам и пример, где безо всякого грабежа, двое заключают взаимовыгодную сделку, а третий лишается всего.
Конечно, в этом случае Айн Ренд обычно заявляла, что во-первых, осальцы вполне могли бы создать свой собственный новый бизнес с кабанчиками, а во-вторых, ничего страшного не произойдет, просто все сольется в одно большое свинство, и будет еще и более эффективно, а если осальцы не умели вести бизнес эффективно — это их проблемы! Правда, в обоих случаях получается чепуха, поскольку завести новый бизнес в срок достаточно короткий, чтобы не развалились все остальные члены цепочки возможно далеко не всегда, а во-вторых, осальская цепочка вовсе не была неэффективной. В ней просто было слабое дешевое звено, которое и выдернули. А кроме того, после того как все сало пошло от одного продавца, конкурировать с ним стало некому, так что сало теперь стоит сколько тому взбредет в голову. Если кто не узнал брата Васю, это называется монополия. Казалось бы рынок должен и это урегулировать, вот только у осальцев денег теперь совсем нет, а раздавать сало бесплатно еэсовцы не дураки. Рынок ведь балансируем предложение с платежеспособным спросом, а не со всякими халявщиками. И вообще, кому какое дело, что осальцы не вписались в рынок? Да, он все балансирует, в том числе и население. Ну, будет осальцев меньше на земле на сколько-то там миллионов... или как там в той цитате было.
Но это еще не самоподдерживающийся процесс, хотя и дает нам очень хорошую подготовку к тому, о чем мы будем говорить следующим.
Паразитические циклы
А вот теперь, мы, наконец, подходим к самому интересному. Мы разобрали пример, когда каждый действует к своей выгоде и проигрывает. Но это, понятное дело, не самый распространенный сценарий. А самый распространенный, это когда несколько участников экономической системы добровольно и в своих интересах заключают по кругу сделки, в результате разрушая ту самую экономику, в которой они существуют.
Для сравнения, физический аналог такого был бы какой-нибудь фабрикант, который в погоне за прибылью разрушает окружающую среду до того состояния, когда сам умирает от рака, вызванного загрязнением среды от его собственной фабрики. Только вместо березок, речек и лужаек — платежеспособный спрос или национальный долг страны.
Наибоее известный пример такого паразитического цикла — это экономика войны. Началась война, будь-то Вторая Мировая, локальная на Ближнем Востоке, Чеченская или еще какая. Стране нужно оружие. Производители получают заказы, рабочие получают оплачиваемую работу, военные получают оружие. Оружие используется, и приходится заказывать новое. И все повторяется. Теперь, рабочие хотят продолжать иметь работу, и поэтому они голосуют за сенатора, который обещает им работу (за счет продолжения войны). Производитель хочет продолжать получать прибыли, поэтому он дает тому же сенатору деньги на предвыборные кампании. В реальности это чуть сложнее и зависит от страны, но в конечном итоге суть та же самая. Сенатор хочет чтобы его и дальше выбирали, поэтому он голосует за войну, а если надо еще и делает возмущенное лицо по поводу тех, кого будут бомбить. Война продолжается (или заменяется другой), производители получают еще больше денег, рабочие продолжают иметь стабильную работу, сенатора выбирают на следующий срок и так до бесконечности. Точнее, пока бюджета хватит, с учетом возможности залезать в долг. Да и пока бюджета хватает, удовольствие небесплатное — гробы транспортируемые на родину, международная репутация хулигана в песочнице, военная тематика, которая начинает доминировать в политике и умах людей, нехватка денег на реальные и необходимые инфраструктурные проекты в самой стране, вроде починки дорог.
К слову, если вас слишком захватила американская тематика, подумайте о чеченской войне при Ельцине. Да-да, я в курсе, что она была не одна, но на самом деле это продолжалось всю дорогу. И подумайте о производителях оружия, о строительных фирмах, воздвигавших картонные мосты по цене каменных («все равно летом опять разбомбят»), о небезызвестной «жертве тоталитаризма» Березовском, который торговал пленными. Как вы думаете, легко остановить войну, которая НАСТОЛЬКО выгодна?
Чем все это кончается? Пустой казной; огромным национальным долгом; толпой людей, которые умеют только воевать и ничего больше делать не желают, причем не только в этой стране, но и в тех странах или территориях, на которые нападали; правительством, которое отнюдь не жаждет видеть в массовом количестве этих вояк дома; и еще большее количество людей, которые зависят от того, что военные заказы не прекратятся. И выхода из всего этого не видно.
Заметьте, все участники (кроме тех, кого бомбили, которые вне этой экономической системы) поступали исключительно добровольно и исключительно к своей выгоде, но в результате все оказались у разбитого корыта. Ау! Свободный рынок! Панацея от всех проблем социализма! Ты что ж, сволочь, делаешь? Поневоле запляшешь на улицах от новости что Обаму выбрать удалось.
Вообще-то, если не быть закодированным борцом за свободный рынок, то результат очень даже предсказуем. У себя на сайте я повесил цитату, что концепция передачи природных ресурсов в частные (или корпоративные) руки основана на мнении, что индивидуальная жадность каким-то образом приведет к коллективной бережливости. В общем-то из той же оперы.
Я начал с экономики войны, потому что это наиболее известный пример, о котором только ленивые не говорили. Но есть и другие.
Вы слышали об ювенальной юстиции? Ну, соус под которым она подается, сами найдете, а суть у нее та, что государство считает ваших детей своей собственностью, и если сочтет, что вы с ними плохо обращаетесь, может забрать в детдом или отдать в чужую семью. Не знаю, какому мерзавцу эта идея первому в голову пришла, но везде, где есть ювенальная юстиция, ее работники получают «премии за головы». То есть чем больше детей разлучат с их родителями, тем выше зарплата. Нужно обьяснять к чему это приводит? Это как полиции платить за арестованных, и прокурору доплачивать. Или козла премировать за прыжки через забор в огород.
Другой пример, секс-образование в школе, которым страдает Европа, когда детей с 6-ти лет начинают учить онанировать. В Германии родителей недавно даже посадили, за то что дочке позволили на эти уроки не ходить. Здесь в Швейцарии пока с этим успешно борются и не дают это ввести. Что происходит, когда подобные уроки появляются? Появляются учителя этого детского секс-образования, которые за это деньги получают и на это живут. Естественно, именно они оказываются самыми массовыми теоретиками, зачем это нужно, они выступают на телевидении, пишут статьи в газеты, тем самым поддерживая систему, которая их кормит. Тоже, рынок и демократия. И как это остановить, когда теперь на любую попытку высказаться против, тебя материально заинтересованные в этом товарищи с дерьмом смешают?
Следующий пример: мы все знаем что высшее образование критично для успеха в жизни и стабильного дохода во взрослом состоянии. Вот только, дети часто не понимают зачем им нужен университет, а родители не всегда решаются направить дите. Вот и растет количество колледжей-университетов, дающих диплом B.A. или B.S.(Arts) – в популярной культуре известной как bullshit in arts – дерьмо по специальности искусство. И опять нарастают массы людей, заинтересованных в том, чтобы банкет продолжался. Благообразные профессора, обьясняющие какой хороший у них университет, аккредитованый и все такое прочее. Вот только забывают сказать одну маленькую деталь — найти работу после него можно только в МакДональде, гамбургеры на плите поворачивать. И опять же, чем больше таких людей, тем больше давление СМИ о том, как это важно и полезно, поскольку именно такие мысли и генерируют те, кто живет на выдаче таких дипломов. А что там с выпускниками происходит... кого волнуют неудачники?
Другой пример: страховая медицина. Без нее люди соглашаются только на те процедуры, которые могут оплатить. Со страховкой они могут позволить себе больше. Что делает в таком случае рынок? Поднимает цены, пока кто-то опять не будет вынужден отказываться, даже в критических ситуациях. Если у страховки порог слишком высок, то это просто приведет к тому, что цены на страховки будут расти, пока опять же, кто-то не будет в состоянии их покупать. Вы действительно верите, что день в больнице стоит несколько тысяч долларов? Нет, эти цены выросли именно из-за присутствия «халявы» - страховок, которые вынуждны за это платить. И да, страховые компании пытаются с этим бороться, но как ни поверни, все упирается в тот же самый баланс: пока кто-то платит, цены растут.
Иногда процесс замыкается даже не на профессиональные группы или отдельные индустрии, а на группы населения или регионы. Знаменитый цикл с социальными пособиями, из-за которого так давно собачатся республиканцы и демократы — типичный случай паразитического цикла навязанного группой населения и зависимыми от них политиками. Причем не только в Америке, но и в Европе. Бесконечные привиллегии финансовым компаниям — другое яблоко раздора тех же партий — из той же оперы. Западная Украина живет на соцпособия из Киева, и громче всех обвиняет Донбасс в том же самом. Кто бы из них ни был прав — пример того же паразитического цикла в экономике налицо.
Конечно, можно сказать что большинтво примеров включает в себя государство. Но в том-то и беда, что государство, как ни хотелось бы анархистам (это я не ругаюсь, а точный термин использую), исключить нельзя. Та же Айн Ренд признавала, что государство нужно, чтобы ислючить насилие. А как только вы создали такой механизм, что дальше? Ну, вот, началась война, как вы исключите создание экономики войны? Или даже при полностью частной коммерческой медицине, люди не смогут платить, умирать не захотят, и будут вынуждены (вполне добровольно) покупать страховки, которые страховые компании тоже вполне добровольно будут продавать. Ну, и как этот круг разорвать?
Напоследок, надо сказать, что я вовсе не против рынка как такового. Надо просто понимать, что рынок — это средство, теория, инструмент, которым можно воздействовать на общество. Нередко эффективный инструмент, но не надо ограничивать себя одним-единственным инструментом. Как бы виртуозно вы ни владели топором, шурупы все-таки лучше завинчивать отверткой, да и часы лучше ремонтировать другими инструментами.
Кросс-пост с главного блога
