Почем Фунт Свободы Слова?

Даже представителям древнейшей профессии
платят только за оказанные услуги.

Я писал недавно о слове "интеллигенция", и о том, что в советское время она скрывала за собой одновременно две совершенно разных категории – профессионалов и творческий люд. Что интересно, в советское же время произошла и своеобразная инверсия социального статуса. Во все времена профессионалы ценились выше "мастеров пера", и только в СССР артистов и писателей возвели чуть ли ни в ранг идолов, а "инженер" стало чуть ли ни пренебрежительным словом. Единственной бедой творческой братии было отсуствие "свободы слова". Ну, не давали им публично ругать советскую власть, платившую им социальным статусом, зарубежными поездками, дачами и прочими благами. Под угрозой прекращения платы социальным статусом, зарубежными поездками, ну, и так далее.

Что интересно, с перестройкой все это опять изменилось и вернулось к состоянию, в котором оно было в прежние исторические эпохи. Инженер, если его профессия кому нужна, стал означать надежный доход с приемлемой, а то и откровенно хорошей зарплатой, а артист, писатель, поэт, за исключением откровенных бизнесменов и содержанок, получил таки свою вожделенную свободу слова, но его положение опять стало синонимом бедности и бюджета средневекового скомороха – существования на монетки, брошенные в шляпу доброхотами.

Почему бы это?

Если вы читаете мой блог, то должны быть в курсе моего убеждения, что в XX веке по обе стороны океана был социализм, только в СССР он был государственный, а в США корпоративный. Но суть была одна, в обоих случаях общество делилось как обычно, по Марксу, на два класса – эксплуатируемых и эксплуататоров. В случае социализма, на эксплуатируемый класс организованных работников и эксплуатирующий класс менеджеров, чиновников, номенклатуры – людей, которые ничем не владели, но всем распоряжались.

С этой точки зрения интересно, что и в США творческая братия в XX веке имела исторически необыкновенно высокий вес (в контраст к предыдущим временам, помните "Принца" и "Герцога" из Геккельберри Финна?), что указывает на явную аналогию и связь необычно высокого социального статуса творческих работников не конкретно с СССР, а с социализмом в любой форме. И тогда, если предположить что перестройка – это переход к следующей общественно-экономической формации, становится ясно, почему этот феномен исчез. Другая формация – другие игры. Более того, появляются средства понять, какие же это были игры...

Свобода Слова в Корпоративной Америке

Свобода слова в СССР – дело затянутое таким пропагандистским туманом с обеих сторон, что, как говорится, без поллитры не разберешься. Однако, если причина высокого статуса артистов и ограничений свободы слова была в социализме, а не "плохом режиме Империи Зла", то можно те же эффекты увидеть и обьяснить на примере США, а потом уже увидеть как это транслируется на СССР, верно? И таки, да, можно.

Представьте себе что вы американский актер, ставший знаменитым в ковбойских фильмах. Вот вы приканчиваете очередного негодяя из своего старого верного Смит-Вессона калибра 38, вынимаете пачку Мальборо и закуриваете... Крупный план сурового мужского лица только что защитившего маленький городок в прериях от бандита, усталое, расслабленное выражение лица человека, сделавшего свое дело, клуб ароматного дыма выпущенный могучими легкими...

А теперь, представьте себе, что вы наслушались лекций общества "Знание", или что тут в качестве его эквивалента, и начали выступать против курения. Вот только одна проблема – ваши фильмы финансировались фирмой Мальборо. И тут уж приходится выбирать – или жирный рекламный контракт от Мальборо (статус столичного актера с квартирой и зарубежными гастролями), или свобода слова и захудалый провинциальный театр.

Да-да, я в курсе, что в Америке теоретически можно найти и другого рекламодателя, а в СССР он в лице советского государства был вроде один. Вот только, если вы не в курсе, заполучить другого рекламодателя размером с Мальборо ничуть не легче, чем в СССР другую партию. Кого еще может рекламировать ковбой? Смит и Вессон? Так их реклама на телевидении, во-первых, вроде бы запрещена, а во-вторых, у них и так бум продаж, каждый раз когда выбирают в президенты демократа. А если найти не такого жирного и щедрого рекламодателя как Мальборо, то и получится эквивалент советского провинциального театра.

Ах, да, конечно, преследования за высказывания... Да, было и такое. Можете, например, ознакомится вот здесь и вот здесь как травили работников WTVT (TV станция аффилиированая с Fox News), осмелившихся расследовать компанию Монсанто и ее коровий гормон роста, включая жесточайшую цензуру, запрет на трансляцию и, в конечном итоге, увольнение всего тележурналистского коллектива. Тут, извините, не абстрактный вопль "в СССР – плохо!", тут американский (и не только американский) народ откровенно травили заведомо опасной химией. И между прочим, верховный суд Флориды отказался признать, что на этот репортаж распространяется конституционная свобода слова.

Даже представителям древнейшей профессии платят только за оказанные услуги

Вот мы и подошли к ответу на вопрос о высоком социальном статусе творческой братии, по крайней мере ее части, добившейся успеха. Что они категорически отказывались признавать, это то, что не за творчество им платили, по крайней мере не за само творчество. По сути, их брали на работу в пропагандистскую машину, и платили им социальным статусом, деньгами, зарубежными поездками вовсе не за творчество, а за пропаганду. Кстати, то же самое происходило и по другую сторону океана, только вместо пропаганды платили за рекламу. Что и не удивительно, вроде бы до 19 века слова propaganda и advertising вообще означали одно и то же.

И да, старались брать талантливых, а не кого попало. А кому не хочется, чтобы его реклама была сделана хорошо? Если вам нужно написать программу, то вы кого наймете, хорошего программиста или паршивого программиста? Так чего ж удивляться, что и советские идеологи, и западные рекламодатели выбирали так же? Да, мало быть продажным, надо еще и уметь оказать услугу с хорошим качеством, а где иначе? Но платят все-таки за услугу, а не за способность что-то создать. Совершенно неважно, какой красоты сортировку вы можете написать, если заказчику нужен UI к базе данных.

Вот и получается, что как только артисты теряли рекламодателей, будь то образ советского человека или Мальборо (образ американского ковбоя), их социальная ценность оказывалась примерно той же, что и у средневековых скоморохов, и оплачивалась так же – доброхотами, бросающими в шляпу монетки, что, конечно, не было сравнимо ни с оплатой членов Союза Писателей, ни с комиссионными высокопрофильных нью-йоркских создателей рекламных кампаний.

Что я пытаюсь сказать, это то, что неоплата за непредоставленные услуги не является нарушением свободы слова. Ковбой в вестерне получает деньги за рекламу Мальборо, а советский артист – за рекламу советского строя, но в обоих случаях лишь размер оплаты может определяться талантом, но сама оплата исключительно предоставлением рекламной услуги, а вовсе не тем, какой же этот актер "человечище".

Так что никакого зажима свободы слова по сути не было. Была работа за бабки: делаешь рекламу – получаешь деньги, нету рекламы – нету денег. Да, в СССР это не так называли, но какая разница? Суть-то – одна. Кстати, тут, на Западе, тоже многие журналисты этой иллюзией питаются. Ну, дискофортно ощущать себя представителем древнейшей профессии, вот и начинается про свободу слова, ум, честь и совесть народную... Ну, и были не очень сообразительные рекламодатели, которые часто платили за не очень эффективную, а то и анти-рекламу, позволяя членам Союза Писателей, Журналистов или Композиторов, равно как и их американским собратьям, воображать себя творческими людьми имеющими право на свободу слова.

А при чем тут социализм?

Ага! Если вы читали мои статьи, то должно быть ожидаете, что за всем этим размахиванием руками последует "теоретическая база". Да, последует.

Дело в том, что социализм – это общество организованного рабочего класса и менеджмента. Рабочий класс стал организованным, а менеджмент перехватил контроль у владельцев потому что заводы и фабрики выросли до огромных размеров, где стала возможной консолидация рабочего класса и невозможно управление без огромной пирамиды управленцев. Заводы и фабрики выросли до такие размеров не случайно, а под давлением рынка – большие заводы и фабрики и массовое производство были более эффективны нежели маленькие и кустарное производство, а как только они выросли до огромных размеров, организация рабочего класса и переход контроля над производством от владельцев к менеджерам был уже просто вопросом времени.

Но это не единственное последствие огромных заводов и фабрик. Эти заводы и фабрики требовали огромного количества унифицированных и легко заменяемых работников. Поэтому вокруг них выросли мини-фабрики по производству унифицированных работников – школы. Не случайно именно с переходом к социализму повсеместым стал переход ко всеобщему стандартизованному среднему образованию по обе стороны океана.

Причем уровень унификации требовался очень высокий. Нужно было чтобы любой такой работник мог читать и писать, считать, прочитать инструкцию и разобраться в ней, следовать указаниям. Он также должен быть управляем общим способом, социализм – это отнюдь не общество индивидуального подхода. Это как стандартизация периферии для компьютеров: грубо говоря, у всех должно в одном и том же месте торчать гнездо для USB кабеля и совпадать протокол команд, принимаемых по нему. А для людей USB кабелей не бывает, поэтому унификация должна выражаться в том, что все верят в одни и те же ценности, одни и те же идеалы, в одного и того же Врага, разделяют одни и те же взгляды, а все индивидуальные различия сводятся к вещам, не имеющим отношения ни к производству или контролю над людьми. Пить Бадвайзер или Гиннес, Пепси или Коку, или там болеть за Спартак или Динамо – позволяется, посколько не имеет значения.

Вот и получается высокоунифицированное население как горошины в стручках или там патроны в обойме. И управлять им надо на многих уровнях, от конкретной бригады до целой страны. Вот тут-то мы и дошли до неожиданной роли творческой интеллигенции, поскольку унифицированные рабоники-производители одновременно являются унифицированными потребителями, будь то потребление советской идеологии или какой другой жвачки, вроде Wringley с банановым вкусом.

Вот и всего делов. С появлением унифицированного производителя, стало выгодным управлением потребителем, поскольку он тоже оказался унифицированным, то есть массовым. Убеждением одинокого фермера с обрезом в руке купить энциклопедию много денег на жизнь не заработаешь, а клуб дыма Мальборо показанный ста миллионам человек – тут и продавцам и рекламщикам и самому актеру есть чем поживиться.

А что же происходит сейчас?

А сейчас происходит очень непрятный для творческих натур, еще воображающих себя Мерилинами и Агульерами, процесс. В обществе знаний производство начинает кластеризоваться, оно становится разным, а разное производство требует разных работников. Да, школа по-прежнему унифицирована, да и это сейчас все более ставят под сомнение, но школы для работников знания уже не хватает. По сути, выпускник школы в экономике знаний это уже не готовый продукт, а так, заготовка или там, болванка, причем достаточно тупая. Каждую такую болванку надо еще доводить до ума в колледже или университете и тут-то и начинается кластеризация и диверсификация массовой рабочей силы.

Если вы внимательно читали предыдущий текст, то должны уже и сами догадаться к чему это ведет. Ну-ка, вопрос на засыпку, к чему?

Ну, да, к исчезновению массового рынка. К кластеризации рынка.

Пункт первый, массовая реклама перестает работать. И не надо про свои наблюдения о телевидении и что по вашему мнению она еще как жива... я это не сам выдумал, об этом уже давно говорят профессионалы маркетинга и рекламы. И именно поэтому приходится создавать массового покупателя через начальные группы ранних пользователей и "адвокатов" (если кто не в курсе, это не о юристах, а об энтузиастах вашего продукта), именно поэтому индивидуализация рекламы на Интернете представляет из себя такой огромный бизнес – Гугл в значительной степени именно на этом вырос, именно поэтому загибаются газеты и журналы, а телевидение имеет проблемы с рекламодателями.

Более того, то же самое происходит и в материальном производстве. Народ уже не накормить тысячами продуктов для миллионов, начинают требоваться миллион продуктов для тысяч. А это очень дорого в материальном производстве. Понятно, что если что-то очень дорого в материальном производстве и при этом стоимость может быть вытеснена в нематериальный сектор, то скорее всего рынок это и попробует сделать. А как? Рекламой. Надо убедить эти разные тысячи по-прежнему покупать все те же одни и те же продукты. И вот тут подходит то, что называется kicker по-английски,  короче, главная проблема для творческих работников.

Чтобы продолжать продавать тот же продукт большому количеству потребителей, вместо одной большой рекламной кампании, нужно много маленьких целевых, а за маленькие рекламные кампании платят меньше чем за большие. Что это должно значить для творческих профессий? Увы-увы... Мы опять возвращаемся во времена, когда творчеством за хорошие деньги заниматься будет уже невозможно. Как в Древней Греции и Средние Века. Можно об этом плакать, а можно просто принять реальность.

Конечно, массовый рынок не полностью мертв. По-прежнему остаются ниши, где еще есть большие группы одинаковых людей, например, рынок нацеленный на подростков, до того, как произошла специализация. Вот и заполняют прилавки Кристины Агульеры, Гарри Поттеры и всякие там Сумерки. Какие-то ниши еще есть, но это уже не то, что в XX веке, веке социализма и армий унифицированных потребителей.

А что делать-то?

Так что же делать, если вы действительно творческая личность? Вы знаете, кроме журналистов есть еще одна древнейшая профессия. И то, чем там занимаются, вовсе необязательно делать за деньги, а можно делать очень даже прилично, в рамках семьи и по любви. Подозреваю, тот же совет можно дать и в творчестве.

Если заметили, я тоже немало пишу. Только я не ожидаю, что это принесет мне деньги. В некотором смысле я пишу как Даниель Дефо, Бомарше, Льюис Кэролл, Редьяр Киплинг или Джонатан Свифт. Джентльмен на досуге пытается сослужить службу обществу, а хлеб насущный зарабатывает как профессионал, хороший профессионал в области ничего к его творчеству отношения не имеющей.

Не знаю, вдохновит ли вас этот совет, но уж, чем богаты...

Кросс-пост с персонального блога...